Оценку убытков от "арабской весны" повысили до 225 миллиардов долларов

Экономический ущерб от демократических революций в странах Ближнего Востока и Северной Африки - так называемой "арабской весны" - составит 225 миллиардов долларов. Об этом со ссылкой на собственные подсчеты сообщает BreakingViews - подразделение Reuters.
Как подсчитали в BreakingViews, в 2010 году Международный валютный фонд прогнозировал, что экономики Египта, Туниса и Ливии вместе взятые составят 2,2 триллиона долларов в 2011-2015 годах. Сейчас этот показатель снижен на десять процентов, что и составляет сумму убытков от "арабской весны".
Ливанская The Daily Star отмечает, что подсчеты BreakingViews нельзя назвать полностью объективными, поскольку в прогнозах МВФ учтены все факторы, которые могут повлиять на спад ВВП, а не только последствия революций.
В октябре 2011 года в МВФ подсчитали, что потери арабских государств, где проходили наиболее серьезные народные волнения, составили 55 миллиардов долларов.
Эксперты уточняли, что в Йемене ущерб составил 5,4 процента ВВП, в Тунисе - 5,2 процента ВВП, в Египте - 4,2 процента ВВП. Основной удар пришелся на Сирию и Ливию, убытки которых составили 7,7 и шесть миллиардов долларов соответственно по состоянию на конец 2011 года.
В апреле 2012 года гендиректор Libyan Foreign Bank Мохаммед бин Юсуф (Mohammed bin Yousuf) заявил, что страны арабского мира потеряли из-за революций 75 миллиардов долларов.
В середине декабря 2012 года дубайская интернет-газета Emirates 24/7 писала, что генеральный секретарь иорданского министерства планирования и международного сотрудничества Салех Харабши (Saleh Kharabshi) оценил убытки от революций в 120 миллиардов долларов.
Прямые иностранные инвестиции в страны Ближнего Востока и Северной Африки в 2011 году упали на 24 процента до 50 миллиардов долларов. По словам Харабши, в 2012 году показатель оценивается в 53 миллиарда долларов.
Lenta.ru: Новости: http://lenta.ru/news/2013/01/15/losses/

Предпосылки протестных движений

Арабский Восток переживает время сложных событий, которые поразили целый ряд стран и, так или иначе, затронули остальные. Мощный подъем общественного сознания, выразившийся в бурном протесте с начала прошлого года, может быть по своей последовательности и интенсивности в чем-то сопоставим со временем национально-освободительных революций, которые на волне энтузиазма принесли арабскому миру суверенитет и привели к структурным сдвигам в экономике, политике и в других сферах. Тогда были решены многие проблемы, но возникли новые, а некоторые из них превратились в реальные угрозы, которые, набрав силу, вызвали нынешний социальный взрыв и ожесточенное сопротивление властям. Не исключено, что этот сложный феномен, у которого, видимо, большое будущее, сможет подвергнуть не одну страну серьезным испытаниям и на протяжении длительного времени, поскольку высветившиеся проблемы не имеют быстрого решения.

Можно заметить, что процесс охватил государства светские, республиканские, среднего уровня развития, находящиеся в переходном состоянии, с авторитарными режимами, частью неблагополучные в социальном отношении. При этом они разные с точки зрения моделей экономического устройства, но примерно сходные по качеству политики макроэкономической стабилизации. Однако политика эта, формально будучи успешной, тем не менее не смогла обеспечить благосостояние народных масс и удержать "улицу" от выплеска накопившегося негодования.

Другой стороной явления стали арабские монархии, из которых только две - иорданская и бахрейнская - подверглись скоротечным беспорядкам, а остальные нашли способы поддержать социальный мир. Другими словами, неодномерность арабского мира стала существенным фактором нераспространения протестных настроений за национальные пределы "взорвавшихся" стран. Очевидно, общественного богатства не хватило для того, чтобы погасить недовольство в одном случае, и было вполне достаточно, чтобы нивелировать его в другом.

Арабский мир оказался в разной степени готовности к тому, чтобы встретить свою "весну гнева". Случившееся показывает, что регион был неспособен безболезненно пройти через критические изменения, которые связаны с глобальными процессами - от распада системы мирового социализма до наступления эпохи мирового рынка, от мощной интернационализации всемирного экономического пространства до резкого обострения мировых валютно-финансовых проблем. Тем более что эти жесткие явления сопрягаются с противоречивыми процессами, которые зреют внутри региона и обрекают его на положение периферийной зоны в системе Международного разделения труда. Жизнеспособность Арабского Востока подрывается тем, что местный капитализм не может обрести нужной динамики. Его внутренняя неустроенность не дает ему шанса создать на региональном уровне набора необходимых атрибутов, чтобы обрести статус цельной социально-институциональной модели, способной нивелировать все арабское пространство и придать ему характер типичности. Вместо этого происходит формирование национальных капитализмов, которые образуют разрозненное множество и не сходятся друг с другом даже по основным параметрам, не говоря уже о деталях. Несходство проявляется в разнотемповости роста, в капиталоизбыточности и капиталодефицитности развития, в разной обеспеченности ресурсами, проявляется в больших различиях по таким параметрам, как открытость рынку, интенсивность реформ и т.п. Эти явления сопровождаются затянувшимся структурным кризисом в экономике, неэффективным использованием средств и ресурсов, нерациональными схемами функционирования хозяйственной сферы и т.п.

События последнего года отчетливо указывают на эти слабые места в экономической и политической системах арабского мира, которые плодят угрозы и вызовы, слитые с самой актуальной проблематикой региона - обеспечением благосостояния людей и жизнеспособности обществ. Если подходить шире, то растущее неблагополучие на этом направлении питается ситуацией в самой чувствительной на Ближнем Востоке сфере. Она представлена разнообразными производственными, финансовыми и коммерческими интересами, сконцентрированными в руках влиятельных экономических агентов. Эти последние группируются вокруг элит и действуют преимущественно ради совместной выгоды, оставляя на периферии некорпоративный бизнес, в иных обстоятельствах способный работать на экономический рост.

Наиболее негативное последствие такой организации деловой активности проявляется в выталкивании из сферы бизнеса больших групп потенциальных и действующих предпринимателей низшего ранга и целой армии рабочих рук, поступающих на переполненный рынок труда.

Имеется и усугубляющий ситуацию момент. Экономическая политика в менее развитых арабских странах даже при определенной подвижности на некоторых этапах в течение долгого времени несет в себе черты реактивности. Следование естественному ходу событий было прервано в 1980-1990-е гг., когда в арабском мире в той или иной форме начался переход к рыночной экономике, а в основу преобразований в наиболее решительно настроенных государствах были положены принципы экономической либерализации, внедрение которых сопровождалось макроэкономической стабилизацией и структурными реформами.

Но последствия реформ не были сплошь позитивными. Они способствовали выправлению некоторых показателей, улучшали пропорции внутреннего рынка, выравнивали процессы интеграции в мировую экономику, но не были в состоянии создать условия для перераспределения общественного богатства в интересах всех. Причиной этого было выраженное несоответствие между макроэкономическими догмами и реальными экономическими процессами, которые развертывались в регионе. Тем самым провоцировалось отставание Арабского Востока не только от мировых индустриальных центров, но и от ряда государств Востока и Юга, которые дальше продвинулись по пути структурных преобразований и внешнеэкономической открытости, сделав отрыв заметным.

Из этого следует, что макроэкономические мероприятия в нефтеимпортирующих арабских государствах оказались лишь ограниченно полезными и не могли при всех обстоятельствах удовлетворять потребностям устойчивого развития. Большой дефицит бюджета провоцировал кризисные явления в платежном балансе, финансовую нестабильность, инфляцию. Они тормозили экономический рост, в частности, сдерживали динамику обрабатывающей промышленности, неразвитость которой мешала проведению активной торговой и промышленной политики, налаживанию экспорта и защиты национальных производителей от наплыва импорта. Дополнительно осложняли ситуацию коррупция, бюрократизм, нераспорядительность.

Между тем движущей силой в обрабатывающей отрасли является мелкий и средний частный капитал, более всего страдающий от злоупотреблений, последствия которых могут быть неощутимы для привилегированных экономических агентов. Ущемление большой группы "неоперившихся" предпринимателей активизировало недовольство и в близких им стратах. Сопровождаемое ропотом, а затем и открытым протестом постепенно люмпенизирующихся и разуверившихся в рыночной идеологии людей, оно обеспечило общую эффективность усилий по демонтажу старой власти.

Результативность их усилилась еще и тем, что "арабская весна" очень быстро последовала за глобальным финансовым кризисом. Наслоение одного явления на другое только сгустило проблемы в неустойчивой части арабского мира и не позволило арабской экономике к моменту начала протестных движений в достаточной степени оправиться после удара. В результате был запущен механизм новых событий. Фактически они стали точкой отсчета для нового прочтения арабской действительности, которая накопила противоречия, способные взорвать не только отдельные страны, но и выбросить протуберанцы в другие части региона.

Едва ли можно сомневаться в том, что именно внутренние обстоятельства запустили механизм массового неповиновения в арабском регионе. Но в целом вся ситуация - и линейная, и структурная - значительно сложнее схемы и предполагает присутствие и мощного внешнего фактора.

Экономики менее обеспеченных арабских стран были унаследованы со времен освободительных революций. И в более поздний период они еще воспроизводили модели, с которых начиналось их взаимодействие с внешним миром. Тем не менее, в рамках этого процесса на Арабском Востоке закреплялись экономические институты, которые усваивали методы работы западного капитала, копировали управленческие техники, формы организации хозяйственной деятельности. В равной мере с западным влиянием связывалось появление крупного национального предпринимательства, становление элементов корпоративного сознания, возникновение новых элит, встраивавшихся в систему прогрессирующего на региональном уровне капитализма.

Этот процесс значительно ускорился в последней трети прошлого века, когда арабские страны, пройдя через реформы собственности в начальный период независимости, создали национальные воспроизводственные структуры, расширили базу материального производства и в скором времени встали перед необходимостью создания более эффективных моделей роста и социального устройства. Все это оформлялось движением в русле догоняющего развития.

Заимствование новых технологических решений и методов управления развитием протекает в условиях большого отставания от Запада. Модернизация в арабском мире не набирает необходимых темпов, чтобы заметно уменьшить отрыв от промышленно развитых государств, множество показателей соответствия современным требованиям экономического роста до сих пор так и не достигнуто в большинстве стран. Остаются огромные разрывы в техническом оснащении предприятий, в энергозатратности, в уровнях инвестиционного обеспечения и т.п. как между западными и арабскими странами, так и между этими последними. Несходство стартовых уровней, параметров ресурсной базы, состояния производительных сил, несовпадение по качеству труда, по культуре отношения к нему и т.п. ярко отражаются на характере социальных и экономических процессов.

Но это не исключает последовательного внедрения в арабские экономические представления элементов западной философии прагматизма и активизма, которые связаны с индивидуалистическими устремлениями и не вполне соответствуют арабскому образу мышления, традиции видения мира и инструментам регулирования окружающей действительности. Очаговое развитие капитализма воспринимается с большей или меньшей терпимостью, но повальный процесс, тем более с негативными последствиями, явно встречает не только раздражение, но и откровенное неприятие.

На этом фоне открытое обращение арабского государства к либеральным ценностям и к капитализму как таковому в качестве универсального средства выправления экономической ситуации не принесло (и теперь это хорошо видно) ожидаемых плодов. "Улица" продемонстрировала нежелание идти навстречу экспериментам в условиях, когда масштабы и цели реформ не настолько отвечают уровню существующих институтов, чтобы гарантировать успех преобразований.

Если вернуться к роли внешнего фактора, то следует отметить, что привычное следование населения в русле инициатив государства на Арабском Востоке было для Запада своего рода гарантией того, что в регионе ситуация не сулит неожиданностей, и программы рыночного обустройства арабских экономик продолжат осуществляться в поступательном режиме. Т.е. Запад считал, что арабский мир созрел для подражательной модернизации, и потому не отказывался от замысла побуждать его двигаться в русле либеральных догм и рыночных стратегий.

Однако экономические преобразования по рыночным схемам принесли облегчение лишь с точки зрения выправления некоторых макроэкономических показателей. В политическом же плане они оказались гораздо эффективнее в том смысле, что смогли поднять массы на активные действия против власти и инициировать в обществе взрывной протест. И развитие его пошло вопреки расчетам на мирное выжидание народом того момента, когда экономические меры смогут положительно сказаться на социальных условиях. Другими словами, протестный процесс возник как результат ухудшения, а не улучшения положения народа в ходе структурных реформ.

По существу же, именно западные рецепты преодоления экономической отсталости заложили мощную базу потрясений в арабском обществе, резко увеличив здесь в начале нового десятилетия текущего века скорость и интенсивность внутренних изменений.

Нынешняя политическая ситуация в арабском мире и реакция на нее со стороны Запада вполне определенно указывают на то, что серьезные волнения в ряде арабских государств стали весьма подходящим поводом для активизации усилий, необходимых для устранения последних оплотов арабской национально-освободительной идеологии и развала урубы как символа арабской солидарности. Тем более что скопированные с западных схем программы экономического роста привели к результатам, прямо противоположным идее социальной справедливости, популярной в арабском обществе, и дали повод Западу использовать даже провал широко пропагандируемой рыночной стратегии с пользой для себя.

Продолжение следует

Филоник Александр Оскарович, кандидат экономических наук
21 янв. 2013

Источник - Новое Восточное Обозрение

Если нет своего мнения и видения или ты Nigara и тебе некогда подумать самой, тогда понятно... Но ради всего святого, давайте чуть поточнее...
Тоже статьи, тоже из ЦентрАзии, но давайте смотреть правде в глаза.

"РГ": "Арабская весна" дала метастазы. Алжир провел операцию, которая обойдется ему в миллиарды долларов
Евгений Шестаков: Трагедия в Алжире - следствие "Арабской весны"

Гибель заложников, захваченных близкими к "Аль-Каиде" боевиками на газовом месторождении Алжира, стала практическим следствием "арабской весны".

Дело не только в том, что среди террористов, убитых при штурме алжирским спецназом, целый интернационал из представителей некогда охваченных революционными событиями стран - Ливии, Туниса, Египта. Как, впрочем, есть среди них граждане Мали, Нигера, Мавритании и даже Канады. Согласно первым итогам расследования, боевики прошли военную подготовку в Нигере и проникли в Алжир через неподконтрольные правительственным силам после свержения Каддафи районы Ливии. Обращает на себя внимание иное - реакция на события в Мали и Алжире арабских стран региона. А она весьма показательная.
В Египте президент Мухаммед Мурси (читай - движение "Братья-мусульмане") осудил участие французских военных в операции против радикальных исламистов в Мали и воздержался от оценок террористической атаки в Алжире. По местному телевидению выступил брат одного из лидеров "Аль-Каиды" аль-Завахири. Он фактически призвал египтян к поддержке воюющих против французов малийских единоверцев.
Ни слова осуждения в адрес захвативших заложников на газовом заводе в Алжире террористов не прозвучало и от других лидеров стран, получивших "свободу" в ходе "арабской весны". Тем более никто из них не предложил оказать помощь алжирским властям в операции по уничтожению бандитов. Напротив, из этих государств все чаще звучат обвинения в адрес Запада, что тот мешает установлению законов шариата в Мали, и захват заложников в Алжире стал правомерным ответом на действия французских военных.

Глава Египта осудил участие французских военных в операции против исламистов в Мали.

Тем временем алжирские власти подводят первые итоги операции по освобождению газового месторождения. Они неутешительные - убиты 23 заложника и 32 террориста. Неизвестна судьба шестерых британцев, десяти японцев и пятерых норвежцев. О пропавших без вести соотечественниках сообщают Филиппины. В правительстве Алжира приводят следующие цифры: освобождены 685 алжирских рабочих и 107 иностранцев. Захвачены живыми двое боевиков из связанной с "Аль-Каидой" группировки "Батальон подписавшихся кровью", которые дают показания.

Руководства стран, чьи граждане стали жертвами нападения боевиков, воздерживаются от резких заявлений в адрес алжирских властей. Однако по мере того, как численность погибших западных заложников будет расти, такие заявления неизбежно последуют. Проведенная алжирскими военными операция продемонстрировала недостаточный профессионализм местных силовиков и пренебрежение вопросами безопасности на таком стратегическом объекте, как газовое месторождение. Западные СМИ обвиняют алжирские власти в том, что они не привлекли к проведению антитеррористической операции более опытных и технически оснащенных военных из Британии, Франции или США. А предприятие, где трудились иностранцы, слабо охранялось.

Кстати
Алжирские власти пытаются представить итоги операции по освобождению заложников в качестве своей победы. Но очевидно, она будет "пирровой" и обойдется алжирскому бюджету в миллиарды долларов. Кроме значительного сокращения поставок газа в Европу Алжир ждет масштабный отток иностранной рабочей силы, прежде всего квалифицированных специалистов. Эвакуацию своих сотрудников уже проводит "Бритиш Петролеум".

21.01.2013, №5986 (10)
Евгений Шестаков

Источник - Российская газета


Михаил Леонтьев: Америка успешно воюет сама с собой - к взятию заложников в Алжире

Америка опять успешно воюет с собой: к взятию заложников в Алжире

Мы говорили, что французская операция против исламистов в Мали, которая, по сути, является попыткой кровавым путем сдержать последствия собственной кровавой политики, что она никак не может быть локализована в Мали. И война неизбежно распространится на соседние государства региона. И вот вам ситуация с заложниками в Алжире. Причем люди эти, захватившие заложников, пришли в Алжир оттуда же, из освобожденной Западом Ливии.

Нынешний Алжир является прямым наследником левого просоветского военного режима, установленного в результате освобождения от французского колониального господства. В 80-е алжирские военные, как и все подобные, вынуждены были искать новую ориентацию. Далее десятилетие кровопролитнейшей гражданской войны, попытка многопартийных выборов в 91-м, на которых побеждают исламисты. После чего военные вновь возвращаются к власти. Только к 99-му году их жесткая политика позволяет сбить волну террора и достичь национального примирения. Однако еще через 10 лет события "арабской весны" заставили Президента Алжира Буфелику пойти на уступки и отменить чрезвычайное положение.

То есть, нынешний алжирский режим- плоть от плоти таких же арабских офицерских националистических светских режимов, свержение которых Запад восторженно поддерживал. И который сейчас активно добивают в Сирии. То есть, сирийский Асад по сути политический близнец алжирского Буфелики. За той разницей, что Сирию пока еще не пропустили через двадцатилетнюю гражданскую войну с миллионными жертвами.

Госдеп США обвинил власти Сирии в организации террористической атаки на университет в Алеппо, где погибли более 80 человек. И потребовали предать Сирию международному суду. Глава МИД России Сергей Лавров назвал эти обвинения кощунственными, а американскую инициативу контрпродуктивной.

Странно, что американцам и их союзникам не приходит в голову обвинить Сирию, а заодно и Иран в захвате заложников в Алжире. Хотя, - чем черт не шутит? Эту сюрреалистическую политику уже даже нельзя назвать цинизмом. Это - маразм.

При такой политике нашим западным партнерам на самом деле никакой реальный противник не нужен. Они могут сколь угодно успешно осуществлять любые операции - информационные, подрывные, военные против самих себя, - и побеждать, побеждать и побеждать.

Михаил Леонтьев Главный редактор еженедельного журнала "Однако". Родился в 1958 г. в Москве. Окончил общеэкономический факультет Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работал в изданиях "Коммерсантъ", "Независимая газета", "Вusinеss МН", "Сегодня", "Профиль", на телеканале "ТВ Центр". С 1999 года – автор и ведущий программы "Однако" на Первом канале (ранее ОРТ).

Источник - Однако